| |||
| . |
|
ШВЕЙЦАРСКИЙ ПОХОД СУВОРОВА
С собой Суворов должен был взять все находившиеся в Италии русские войска. Только три предназначавшиеся для Мальты гренадерских батальона из корпуса Розенберга во главе с генерал-майором Волконским были направлены на юг. Взамен Розенбергу был передан из дивизии Ферстера полк Милорадовича. Ферстер, надо думать, с облегчением вздохнул. Убедившись, насколько эффективно французские полководцы управляют своими войсками, Суворов, невзирая на императорские распоряжения, обзавелся многочисленным штабом. Для вторжения в Швейцарию Суворов выбрал кратчайший путь - через Сен-Готардский перевал, и после консультации с Готце, имевшего значительный опыт горной войны, поручил полковнику Вейротеру (разработавшему впоследствии план сражения под Аустерлицем) составить окончательную диспозицию. В соответствии с рекомендациями Готце, место встречи войск было вынесено к Швицу, куда Готце собирался выдвинуться сам и подтянуть 5 тысяч из корпуса Римского-Корсакова, а также войска Линкена и Елачича. В Швейцарии союзники имели численное превосходство, правда, не особенно значительное, и охватывали с трех сторон противника, который зато получал возможность действовать по внутренним операционным линиям. Массена не замедлил воспользоваться этим, сосредоточив свои главные силы - 4 дивизии - против корпуса Римского-Корсакова. Дивизия Сульта была направлена против корпуса Готце, стоявшего вдоль впадавшей в Цюрихское озеро реки Линты. Далее находилась дивизия Лекурба, против которого расположились австрийские бригады Елачича (в Саргансе), Линкена (в Куре), Ауффенберга (в Дизентисе) и подходивший из Италии Суворов. И, наконец, дивизия Тюро обороняла Валлис (расположенный в долине верхней Роны, выше Женевского озера), имея перед собой австрийскую дивизию генерала Гаддика. Едва русские войска двинулись на север, как показалась спускающаяся с Апеннин армия Моро, идущая на выручку осажденной Тортоны. Суворов немедленно повернул обратно, и Моро вновь укрылся в горах. Тортона сдалась, но несколько драгоценных дней было потеряно. В городе Таверно, у подножья Альп армию ждал новый неприятный сюрприз, оказавшийся роковым - ни обещанного продовольствия, ни мулов для его перевозки австрийское интендантство не приготовило. Пока собирали продовольствие, прошло еще несколько дней, и Массена успел осуществить свой замысел. Всего в русской армии оставалось 16 тысяч пехоты, 3 тысячи казаков и 3 тысячи нестроевых. Большая часть обоза и вся артиллерия была отправлена кружным путем долиной Рейна, взамен от австрийцев армия получила 25 горных орудий, по предложению великого князя Константина недостающие мулы были заменены казацкими лошадьми, и поход возобновился. Суворов с корпусом Дерфельдена направился на Сен-Готардский перевал, подтянув себе на помощь состоявшую из 8 батальонов и насчитывавшую четыре с половиной тысячи человек австрийскую бригаду Штрауха из дивизии Гаддика. Розенберг двинулся правее, через Лукоманийский горный проход к Дизентису и далее к Урзерну, в обход перевала. Стоявшая в Дизентисе двух тысячная австрийская бригада Ауффенберга (4 батальона) должна была выступить через горы к реке Рейсе, в обход Чертова моста. Сен-Готардский перевал защищала бригада Гюдена из дивизии Лекурба. Бригада Молитора находилась в Гларусе, сам Лекурб с бригадой Луазона - в резерве в Альтдорфе. Рядом с полководцем ехал 65-летний швейцариец Антонио Гамма. Суворов останавливался в Таверно в его доме и так обворожил старика, что тот оставил дом и семью и отправился с русской армией. Суворов не зря расстрачивал свои чары - во время кампании Гамма оказал ценные услуги в качестве проводника и переводчика. 13 сентября Суворов атаковал Сен-Готард. Главные силы наступали с фронта, Багратион пытался обойти противника справа, Штраух - слева. Две атаки были отбиты с огромными потерями. Не имея сообщений от Розенберга и ушедшего в новый обход Багратиона, Суворов приказал атаковал перевал в третий раз. Солдаты отказались идти в атаку, и тогда он приказал рыть себе могилу, чем заставил их двинуться вперед. В этот момент показался обошедший противника Багратион, и французы, несмотря на подходившего с Луазоном Лекурба, поспешно отступили. Розенберг оттеснил выставленные против него Гюденом два батальона, но затем промедлил и не занял деревню Урзерн, что обрекло бы противника на капитуляцию. Лекурб, бросив артиллерию, ночью через хребет Берцберг ушел и вновь стал на пути Суворова у Чертова моста. Оба корпуса суворовской армии провели ночь рядом, видели бивуачные огни друг друга, но принимали их за неприятельские. Только утром обстановка прояснилась. Оставив, в соответствии с заранее разработанным планом бригаду Штрауха на Сен-Готардском перевале, против главных сил Гюдена, Суворов двинулся дальше. 14 сентября произошло сражение у Чертова моста. Дорога шла через узкий тоннель, известный под названием Урзернской дыры, затем огибала гору и проходила по легкой арке переброшенного через Рейсу Чертова моста, дрожащего от грохота водопада и обдаваемого его брызгами. Лекурб поставил пушку в тоннеле и отряд солдат при выходе из него, два батальона - те, что обороняли Урзерн, - за Чертовым мостом, а сам с бригадой Луазона поспешил вниз по течению Рейсы. При его приближении Ауффенберг, уже достигнувший Рейсы, повернул и укрылся в горах. Авангард Милорадовича втянулся в тоннель, но был встречен смертоносной картечью и отхлынул обратно. Пришлось опять прибегнуть к неизбежным обходам. Полковник Трубников обошел тоннель по обледеневшим скалам, егеря вброд перешли Рейсу. Французы успели частично разрушить Чертов мост, но он был восстановлен саперами, разобравшими по приказанию Суворова стоявший поблизости сарай, и под огнем противника русские войска перешли мост и оттеснили неприятеля. Армия поспешно шла вперед по течению Рейсы. Дорога петляла, переходя с одного берега реки на другой. Французы везде уничтожали мосты, но этим лишь ненадолго задерживали продвижение. Долина расширялась, воздух смягчался, голые скалы сменялись покрытыми растительностью холмами, вечером 15-го сентября показался Альтдорф, лежавший на берегу живописного Фирвальдштедского озера (озера "четырех лесных кантонов"). Казалось, еще немного - и все опасности и испытания будут позади. Но тут-то и открылась ужасная истина - здесь был тупик. Дорога упиралась в озеро и сухопутного сообщения с Швицем не было - оно поддерживалось только по озеру, но французы, конечно, угнали все суда. Обоз отстал, частью вьюков была отбита легкими отрядами Лекурба, сам он с главными силами находился на фланге, ища случая нанести удар по русским войскам. От союзных войск никаких известий не поступало, среди населения бродили слухи о происшедшем накануне сражении, из которого французы вышли победителями. Суворов думал только об одном - он опаздывает на сутки, надо спешить вперед, к ждавшим его корпусам. Узнав, что через горный хребет Росшток проходит горная тропа, ведущая в Муттенскую долину, из которой имелось сообщение со Швицем, он повел армию по ней. Люди шли гуськом, подталкивали лошадей, на руках тащили вьюки, пушки. Многие срывались с обледеневших скал в бездонные пропасти. Особенно тяжко пришлось тем, кого ночь застала на скалах. Много солдат замерзло. Четыре дня пробиралась армия через Росшток. Лекурб атаковал в Альтдорфе арьергард, но был отбит и новых попыток не предпринимал. Узнав, что русская армия двинулась через Росшток, он выразил свое восхищение и преклонение перед ней. Не случайно Фридрих Энгельс оценил Лекурба как лучшего французского генерала в горной войне [6]. Вечером 16-го Багратион спустился в Муттенскую долину. Прогнав беспечно стоявший отряд французов, он выслал разведку собрать сведения о положении вещей. Разведка вернулась 17-го с потрясающими известиями - и Римский-Корсаков, и Готце разбиты, войска союзников повсеместно отступили, Муттенская долина окружена превосходящими силами неприятеля. С окаменевшим лицом выслушал Суворов сообщение разведки и горестно воскликнул: "Готце! Да, они уже привыкли, их всегда били! Но Корсаков, Корсаков! Тридцать тысяч, и такая победа равным числом неприятеля"! Римский-Корсаков имел под началом один гренадерский, 9 мушкетерских, 2 егерских полка, 5 батальонов гренадер, 7 кавалерийских и 4 казачих полка - всего 27 тысяч против 37-тысячной армии под командованием самого Массены (37 тысяч солдат его корпус имел при выступлении из России, тогда им командовал Голицын, которого вскоре сменил Нумсен - Павел менял командующих при малейшем проступке). Дивизия Горчакова - 12 батальонов, 11 эскадронов конницы и казачий полк - стояла перед Цюрихом на левом берегу реки Лиммат. На ее правом берегу, вплоть до впадения в большую реку Ааре, находился кордон - 3 полка пехоты, 3 казачьих полка, два гренадерских батальона и 10 эскадронов кавалерии - под командованием генерала Сакена. Один батальон стоял в самом Цюрихе. Четыре полка пехоты во главе с Козловым составляли резерв, а еще четыре кавалерийских полка находились далеко позади, за Рейном. Готце, в соответствии с утвержденной Суворовым диспозицией, требовал прислать обещанные 5 тысяч солдат, но это означало для Римского-Корсакова остаться без резервов. После долгих пререканий он, ссылаясь на сосредотачивающиеся перед ним превосходящие силы французов, послал один пехотный полк, но Готце продолжал настаивать, утверждая, что без подкрепления он не может удержать свою позицию. Римский-Корсаков понял намек: австрийцы уйдут и оставят его в Швейцарии одного. В конце концов, чтобы снять с себя ответственность, он решил неукоснительно следовать диспозиции, приказал Сакену передать командование над кордоном генералу Дурасову и отвести к Готце оставшиеся три полка. Вечером 13-го сентября войска Козлова двинулись на соединение с австрийцами. Сакен остался пока ночевать в Цюрихе. А на рассвете 14-го Массена начал наступление. Одна бригада из дивизии Менара производила демонстрацию на крайнем правом русском фланге, сковав здесь Дурасова, а вторая бригада этой дивизии и вся дивизия Лорша начали форсирование Лиммата там, где река делала петлю и ее невозможно было защищать. Переправившись, французы отбросили стоявший здесь отряд Маркова, имевшего только один полк пехоты, полк казаков и два батальона гренадер. Поручив своему начальнику штаба Удино продолжать наступление, Массена поспешил к стоявшей перед Цюрихом дивизии Мортье. Атака Мортье была успешно отбита Горчаковым, Римский-Корсаков уже подумывал о наступлении, но Массена привел на помощь стоявшую в резерве слабую дивизию Клейна, а тем временем на противоположном берегу Лиммата исход сражения был решен. Удино ненадолго был задержан подоспевшим из Цюриха русским батальоном во главе с Сакеном, затем стал подходить поспешно возвращенный резерв Козлова, который все же после ожесточенного боя был отброшен, и французы ворвались в Цюрих. К вечеру их удалось выбить оттуда, но это уже ничего не могло изменить - корпус Римского-Корсакова был расколот на три части, а дивизия Горчакова окружена в Цюрихе. На рассвете 15-го войска стали пробиваться из окружения, отбросили Удино, но тот вскоре перешел в наступление и вновь перехватил дорогу, а Мортье и Клейн тем временем штурмовали Цюрих. Оставшиеся здесь русские батальоны стали уходить горами вдоль Цюрихского озера. Было потеряно 9 тысяч убитыми и ранеными, большая часть артиллерии и обоза достались победителю, получившие ранения Сакен* и Марков были оставлены в городе и попали в плен. Уцелевшие войска откатились до самого Рейна. ------------------------------- *Чуть позже, покидая Цюрих, Массена пригласил Сакена на прощальный обед, но обиженный русский генерал, которого ограбили французские солдаты, не принял приглашения. Сакен не забыл этого инцидента, и 30 марта 1814 года даже предложил своему командующему Блюхеру сжечь Париж, до которого наконец-то дошли союзные войска. Блюхер ответил: "Ни в коем случае. Париж - это язва Франции, которая погибнет из-за него". ------------------------------- После окончания похода Суворов, разбирая сражение у Цюриха, оправдал Римского-Корсакова и осудил Дурасова - тот дал себя обмануть и потом в разгар сражения бездействовал. Почти полвека спустя, детально анализируя сражение, профессор Милютин, будущий фельдмаршал и военный министр, введший в России всеобщую воинскую повинность, пришел к противоположному выводу, оправдав Дурасова, сковавшего соответствующие силы французов, и возложил ответственность за поражение на Римского-Корсакова, хотя и признавал, что исход сражения был предрешен численным превосходством французов. Одновременно происходило сражение и у Везена, на противоположном краю Цюрихского озера. Утром 14-го Сульт, имевший 11 батальонов и 5 эскадронов, начал переправу через Линту. Бросившийся на выстрелы Готце был сражен случайной пулей, австрийцы, имевшие равные силы (11 батальонов и 10 эскадронов), растерялись, но тут наведенный через реку мост обрушился, и успевшая переправиться тысяча французов оказались в одиночестве перед ними. В отчаянии французы бросились в атаку - и произошло чудо - австрийцы отступили. Несколько позже, придя в себя, они под руководством Петраша и при помощи подоспевшего русского полка попытались оказать сопротивление, но главные силы Сульта уже перешли реку и рассеяли противника. Молитор, располагавший 7-ю батальонами, оставил один из них против находившегося за хребтом Паникс Линкена и вступил с главными силами в бой против Елачича. Последний, видя отступавшие войска Готце, также отошел. Тем временем Линкен перешел через Паникс, окружил находившийся перед ним французский батальон, принудил его к капитуляции и занял Гларус. Молитор, отделавшись от Елачича, всеми силами обратился против Линкена. Видя, что он остался один, Линкен не счел нужным вступать в сражение и вернулся в Кур. Таким образом, измученная и голодавшая армия Суворова оказалась наедине с превосходящими силами врага, союзниками которого были неприступные горы и холод. Что оставалось делать? Неужели капитулировать? Даже офицеры суворовской армии начали шептаться о почетной сдаче. Массена приказал Удино с дивизиями Лорша и Менара преследовать Римского-Корсакова, послал Клейна на помощь дивизии Сульта, в командование которой вступил Газан, поскольку сам Сульт был назначен командиром правого фланга французской армии, которую покинул Лекурб, получивший |
| . |
|
приказ возглавить французскую рейнскую армию. В командование его дивизией вступил Луазон. Сам Массена с дивизией Мортье пошел навстречу Суворову, в неизбежности капитуляции которого не сомневался - покидая Цюрих, он даже сказал пленным русским офицерам, что скоро привезет к ним фельдмаршала и великого князя.
Мужество не покинуло Суворова. Первой его мыслью было устремиться на Швиц, где можно было раздобыть продовольствие. Но благоразумие взяло верх, и он решил пробиваться на Гларус, соединиться с Линкеном, затем пройти в Сарганс, где находились остатки корпуса Готце, и, отдохнув, возобновить кампанию. Вечером 18-го бригада Ауффенберга выступила на Гларус, а Суворов тем временем созвал военный совет - поскольку приходилось возложить вину за происшедшее на австрийцев, на совете должны были присутствовать только русские генералы. Старший из них - Дерфельден - от лица всех присутствующих заверил, что армия безропотно пойдет туда, куда поведет ее великий полководец. На следующее утро Багратион двинулся к Гларусу, за ним последовала дивизия Швейковского. Корпус Розенберга и дивизия Ферстера остались в Муттенской долине сдерживать приближающегося от Швица неприятеля. Часть обоза и три полка пехоты все еще перебирались через Росшток. 19-го Массена с дивизией Мортье атаковал стоявшие впереди мушкетерский полк Ребиндера и егерский Кашкина, поддержанные двумя полками спешенных казаков. В разгар боя подоспели три других полка Розенберга, французы были отброшены. К вечеру через Росшток перетащили последние вьюки, подошли три полка арьергарда, обоз немедленно отправили к Гларусу, но войска должны были держаться еще сутки. Убедившись, что противник остался в Муттенской долине, Массена на следующий день вместе с переправившимися через Фирвальдштетское озеро войсками Луазона перешел в решительное наступление. Под натиском французов передовой полк Велецкого отходил на правый фланг главных сил, выстроившихся в долине в две линии. Когда французы, пытаясь охватить фланги Розенберга, приблизились, русские полки бросились в штыки и опрокинули неприятеля, захватив даже построенные им укрепления. Вина за поражение всецело ложится на Массену - он атаковал, даже не заняв господствовавшие над долиной высоты. Сам Массена чуть не попал в плен - рядовой Махотин вцепился ему в плечо, но Массена вырвался и ускакал, оставив Махотину в качестве трофея золотой эполет - Массена, выросший в бедности, любил драгоценности. Имеющиеся во многих источниках сообщения о пленении в этом сражении Лекурба не соответствуют действительности - Лекурба в это время уже не было в Швейцарии. Розенберг доложил о пленении генерала Лакура - в донесении Суворова Лакур превратился в Лекурба, известный анекдот о цветке впервые приведен в книге Фукса*, а разъяснение всей этой истории - в приложении к 5-му тому капитального труда Милютина "История войны между Россией и Францией в царствование императора Павла I." ------------------------------ * Отпуская пленного Лекурба, Суворов спросил, есть ли у него жена. "Да" - ответил генерал. "Тогда подарите ей это" - Суворов сорвал розу и протянул Лекурбу, и тот до конца жизни хранил этот дар Суворова. ------------------------------- Задача арьергарда была, таким образом, блестяще выполнена. Чтобы оторваться от противника, Розенберг прибегнул к хитрости. Он послал магистрату Швица приказ приготовить продовольствие для 12 тысяч русских солдат, которые ночью войдут в город. Массена, разумеется, немедленно узнал об этом, и весь день 21-го поджидал у Швица русских. А Розенберг еще ночью тихо снялся с бивуака и пошел к Гларусу. Массена до конца своих дней не мог простить себе, что попался на эту уловку. Убедившись, что русских теперь не догнать, он кружным путем, но по хорошей дороге бросился к Гларусу, в надежде, что еще удастся перерезать путь Суворову. Ауффенберг 20-го сентября первым достиг Гларуса, но условия местности предоставляли обороняющемуся огромные преимущества, и его атаки были безуспешны. Он уже начал переговоры о капитуляции, но тут подоспевший Багратион пристыдил Ауфенберга, и тот прервал переговоры. Молитор немедленно перешел в наступление, австрийцы стали отходить, подводя противника под удар Багратиона, который отбросил французов обратно к Гларусу, но взять город не смог. Ночью с дивизией Швейковского прибыл Суворов, который стал буквально умолять Багратиона сделать еще одну попытку. Взяв егерей и гренадеров, Багратион в кромешной тьме пошел в обход. Достигнув неприятельских позиций, русские солдаты бросились в штыки. Одновременнно дивизия Швейковского возобновила фронтальное наступление. Некоторые пункты по 6 раз переходили из рук в руки. В конце концов Гларус остался за русскими. Здесь нашлось продовольствие, войска впервые за много дней получили горячую пищу. Ауффенберг немедленно двинулся через Паникс в Кур, но Суворов должен был дождаться Розенберга. Достойны внимания образцовые действия бригады Молитора, с честью сражавшейся против Елачича, Линкена, Ауффенберга, Багратиона и Швейковского. 23 сентября подошел Розенберг, армия могла двигаться дальше, но куда? Первоначальный план оказывался нереальным. Линкена и след простыл, а на пути в Сарганс уже стоял Массена. При обычных обстоятельствах Суворов не замедлил бы напасть на Массену, чтобы пробиться силой, но в армии иссякали боеприпасы, войска оборвались и походили на сборище нищих. Генерал Ребиндер обходился без сапог, ходил, обернув ноги двумя кусками сукна, чтобы хоть как-то предохранить их от холода и острых камней. Что же говорить о солдатах! Вновь созванный военный совет поставновил уклониться от встречи с неприятелем и идти через Паникс в Кур. В то время как Багратион штыками удерживал наседающих французов, главные силы Суворова начали 24-го свой последний альпийский переход. Тяжело раненые и больные были оставлены в Гларусе с письмом командующего, поручавшего их милосердию неприятеля. Пошел сильный снег, довершивший несчастья армии. Солдаты вязли в сугробах. Не могло быть и речи о том, чтобы протащить артиллерию. Последние 25 пушек были сброшены в пропасть либо зарыты в землю. Дорога скрылась под снежным покровом, проводники разбежались, войска лезли наугад вверх. Сам Суворов ехал на лошади, которую вели два казака. Полководец неоднократно порывался слезть и идти пешком, но солдаты удерживали его в седле. Наконец, войска достигли гребня гор. Не видно было ни одной тропинки, ведущей вниз - только крутые склоны и отвесные пропасти. Кому-то пришло в голову сесть на заснеженный склон и скатиться по нему в бездну. Это послужило примером. Тысячи солдат, прижимая к себе ружья, заскользили по склону. Многие ломали руки-ноги, а то и шею. Уцелевших лошадей так же сталкивали вниз. Утром 27-го армия перевалила таким образом через хребет и вошла в деревню Иланц, а к полудню достигла Кура - столицы Граубюндена. Четверть ее навсегда осталась в Альпах. Она привела с собой 2800 (по другим данным - 1500) пленных французов. |
| . |
|
ВОЗВРАЩЕНИЕ И СМЕРТЬ
К концу Швейцарского похода стал известен исход экспедиции в Голландию, где должны были высадиться 25 тысяч англичан во главе с герцогом Йоркским, сведенные в 10 бригад, и 15-тысячный отборный русский корпус генерала Германа, одно время намечавшегося Павлом для наблюдения за действиями Суворова. Корпус состоял из двух дивизий - Жеребцова и Эссена - всего 6 полков, 1 егерский и 6 гренадерских батальонов, а также эскадрон лейб-гусар и команда лейб-казаков (по другим подсчетам, всего было 30 тысяч англичан и 17 тысяч русских). Этим силам противостояли предводительствуемая Брюнном 7-тысячная французская дивизия Вандамма и 18 тысяч голландских солдат, сведенных в дивизии Дюшена и Дондельса, о боевых достоинствах которых вполне можно судить по поведению голландского флота - 10 линейных кораблей и 12 фрегатов - сдавшегося англичанам без сопротивления. Первой высадилась у Текселя английская дивизия Аберкромби, попытка Брюнна атаковать его была отбита. Начали десантироваться и прочие войска. Хотя Эссен с 4-мя батальонами арьергарда еще не прибыл, на 8-е сентября была назначена атака Бергена, где произошло первое сражение. На левом фланге находилась английская дивизия Потнея (2 бригады), в центре - дивизия Дендаса (3 бригады), усиленная тремя русскими батальонами всего 34 батальона и 8 эскадронов. Сам генерал Герман с дивизией Жеребцова, поддержанный одной английской бригадой - всего 15 батальонов, возглавил правый фланг. Аберкромби с четырьмя английскими бригадами (16 батальонов, 2 эскадрона) двинулся в обход правого фланга французов. Противник имел 44 слабо укомплектованных батальона и 22 эскадрона. Рано утром, не дожидаясь англичан, русские войска стремительно бросились вперед по двум плотинам и ворвались в Берген, застав противника врасплох. Но здесь, расстроенные столь поспешным продвижением, они были встречены французской дивизией Вандамма и потерпели поражение. Не устояли даже фанагорийские гренадеры. И Герман, и Жеребцов попали в плен, последний - смертельно раненым. Англичане наступали медленно и осмотрительно, сражались с голландцами, и не имели ни побед, ни поражений. Русские войска возглавил Эссен. 21-го сентября союзники вновь двинулись к Бергену - русские в центре, англичане на флангах. Наступление было остановлено противником, но ночью французы оставили город и отошли. 25-го французские дивизии Вандамма и Буде, при поддержкие голландской дивизии Бонноми, атаковали стоявшего у Кастрикума Эссена и выбили его из города. Находившиеся поблизости английские дивизии Аберкромби и Дендаса вновь бездействовали, а Потней наблюдал за голландской дивизией Дондельса. Через несколько дней, по соглашению с французами, союзники начали покидать Голландию. Оставшийся в Италии отряд Волконского дошел до Ливорно, но встречный ветер и присутствие французского флота воспрепятствовало посадке на суда. Волконский направился пешком дальше на юг, прошел Рим и в Неаполе посадил своих солдат на корабли, но в Мессинском проливе получил приказ вместо Мальты направиться на остров Корфу, в марте с боем занятый адмиралом Ушаковым. Присоединившись к двум батальонам морской пехоты, составлявших гарнизон Корфу, отряд оставался здесь до июля следующего, 1800 года, когда возвращавшийся флот Ушакова захватил войска обратно в Россию [3]. Суворов очень тревожился, не затмит ли неудача в Швейцарии его полувековой военной славы. Но опасения были напрасными. Слишком очевидны были для всех причины, приведшие к такому исходу кампании, героизм русских солдат превосходил всякое воображение. Павел присвоил Суворову звание генералиссимуса. Массена позже с завистью говорил, что отдал бы все свои победы за один лишь Швейцарский поход Суворова, хотя сам и выпустил памфлет, в котором изображал русскую армию уничтоженной им в Альпах. Во Франции печатались пасквили и карикатуры на Суворова. Суворов опубликовал опровержение памфлету, а пасквили читал с удовольствием и даже осведомился, нельзя ли переиздать эти "бранные бумажки"? Сразу же после окончания Швейцарского похода и соединения с остатками войск Римского-Корсакова Суворов вступил в переговоры с эрцгерцогом Карлом о возобновлении боевых действий, но дело застопорилось. Эрцгерцог Карл не желал точно установить, какие силы он выделит на помощь Суворову, даже личные отношения с ним обострялись. Суворов восклицал: "В Вене, при дворе, я буду у его ног, но здесь я во всем ему равен! Он фельдмаршал - и я фельдмаршал! Он юн - а я стар"! Отношения с австрийцами ухудшались, дошло до того, что великий князь Константин на балу, данном сыном главнокомандующего, Аркадием Суворовым, выгнал явившуюся группу австрийских офицеров. Вскоре Павел прислал Суворову распоряжение о возвращении на родину: "Главное - возвращение в Россию и охрана ее границ"! По просьбе австрийцев русские войска на некоторое время были расквартированы на территории Чехии. Это заметно способствовало установлению дружеских чувств между русским и чешским народами, начинавшего смотреть на своего восточного собрата как освободителя от немецкого господства. Быть может, с того времени и ведет свое происхождение праздничная поговорка чешских крестьян: "Одного гуса для руса". В октябре во Францию вернулся Бонапарт. Осуществленный им совместно с Сиейесом 9-10 ноября государственный переворот (известный как переворот 18 Брюмера) означал столь коренные перемены во Франции, что и в Петербурге, и в Вене одно время надеялись на восстановление династии Бурбонов. В январе 1800 года войска двумя колоннами выступили в Россию. Принц Конде со своим корпусом перешел на английскую службу. Армию покинул захворавший Дерфельден, сам полководец чувствовал себя все хуже. Передав командование Розенбергу, он выехал в Петербург. Войска были подавлены, понимая, что последний раз видят Суворова. Узнав, что Суворов нездоров, император выслал ему навстречу своего личного медика Вейкарта. Ехали медленно и осторожно, были уже недалеко до столицы, и тут Павел нанес старику последний удар. Предлог для опалы был до смешного ничтожен - то, что Суворов, в нарушение императорского распоряжения, пользовался некоторое время в Италии услугами дежурного генерала. Больного полководца привезли в Петербург, в дом его родственника Хвостова. Узнав, что дни Суворова сочтены, Павел проявил к нему скупое, лицемерное участие. Однажды он прислал Багратиона справиться о здоровье. При виде своего любимца глаза Суворова загорелись, но тут же он застонал и потерял сознание. Как-то ему сказали, что до него есть дело. "Дело? - Я готов" - окрепшим голосом сказал Суворов. Но оказалось, что всего лишь один генерал пожелал получить пожалованный ему орден из рук генералиссимуса. Суворов в разочаровании вновь откинулся на подушки. Стали открываться старые раны, мутилось сознание, отказывала память - Суворов сбивался о событиях Итальянского и Швейцарского походов, хотя четко помнил Турецкие войны. В бреду он пытался исправить ошибку Меласа, безуспешно пытавшегося занять Геную, судорожно шептал: "Генуя, сражение, вперед...". 6 мая 1800 года его дыхание прервалось на полувздохе. Так закончил он свой семидесятилетний путь. На его могиле высекли короткую надпись: "Здесь лежит Суворов". Л И Т Е Р А Т У Р А 1. Осипов. Суворов. 1941. 2. Орлов Н.А. Штурм Измаила. СПб. 1890. 3. Милютин Д.А. История войны между Россией и Францией в царствование императора Павла I. Том 1-5. 1852-53. 4. Клаузевиц К. 1799 год. 1938. 5. История русской армии и флота. Том 3-й. 1912. 6. Энгельс Ф. Избранные военные произведения. 1957. 7. Лопатин В.С. Потемкин и Суворов. М. 1992. 8. Ромен Роллан. Вальми. В книге Драмы революции. М. 1955. |
| Назад |
| К оглавлению |
